Математичний аналіз і диференціальні рівняння вивчаю САМ

Интересная и высокооплачиваемая работа, доступная каждому!

*
«Почему они у вас? Адреса на них домашние». Николай Васильевич, хитро прищурившись, говорит: «А разве зря я приглашаю на спектакли служащих телеграфа? Я должен знать, куда переманивают моих работников. Кстати, я за вас вежливо ответил: «Спасибо. Занят». Кроме того, вам прибавлена зарплата. А вы — диплом!»
Разлагает дисциплину различие требований к актерам разного ранга. Иной любит подчеркнуть свое особое положение в коллективе. Все репетируют в костюмах, он позволяет себе выйти в пиджаке. Все поют в полный голос, он поет вполголоса. Все встают на колени, он находит причины «пока» не вставать… В этом есть что-то наивное и постыдное, не профессиональное, глубоко провинциальное. Творческая атмосфера, а не приказы — единственная панацея от такого рода заразных болезней.
В детстве я видел в окно шедшего по улице и вдруг сраженного шальной пулей красногвардейца, Он был в старой, стиранной перестиранной гимнастерке. Подобрать к этому воспоминанию музыку нелегко. Часто в подобных случаях, если воспринятый образ и музыка трудно совместимы — лучше совсем без музыки, чем иметь приблизительную стыковку двух искусств: приблизительность оскорбительна и для театра и для музыки. Под звуки концерта Чайковского нельзя смотреть сбор хлопка или любоваться Венерой Тициана. Беспорядочное несовпадение, несоответствие образов в спектакле можно назвать прямо преступлением. Сопоставление музыки с действием должно быть определено рождением нового оперного образа. Рассчитать это сопоставление — дело музыкального режиссера. Неумелое, грубое владение оружием сопоставлений приводит к пошлости.
– Вот зачэм, милостывый государ, – заключил он назидательно, выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем-нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
Два молодых человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица. Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность. Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими, куклу, он знал еще молодою девицей с не испорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
Младшая, румяная и смешливая, княжна Софи, с родинкою, смотрела на него. Она улыбнулась, спрятала свое лицо в платок и долго не открывала его; но, посмотрев на Пьера, опять засмеялась. Она, видимо, чувствовала себя не в силах глядеть на него без смеха, но не могла удержаться, чтобы не смотреть на него, и во избежание искушений тихо перешла за колонну. В середине службы голоса духовенства вдруг замолкли; духовные лица шепотом сказали что-то друг другу; старый слуга, державший руку графа, поднялся и обратился к дамам. Анна Михайловна выступила вперед и, нагнувшись над больным, из-за спины пальцем поманила к себе Лоррена. Француз-доктор, – стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, – неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался. Больному дали чего-то выпить, зашевелились около него, потом опять расступились по местам, и богослужение возобновилось. Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из-за своей спинки стула и с тем же видом, который показывал, что он знает, что делает, и что тем хуже для других, ежели они не понимают его, не подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни, к высокой кровати под шелковыми занавесами. От кровати и князь и княжна оба скрылись в заднюю дверь, но перед концом службы один за другим возвратились на свои места. Пьер обратил на это обстоятельство не более внимания, как и на все другие, раз навсегда решив в своем уме, что все, что совершалось перед ним нынешний вечер, было так необходимо нужно.
Тунгдил в ужасе увидел остатки гигантского скелета, когда-то принадлежавшего дракону.
Из-за их исключительной значимости в центре внимания находятся энергетические процессы, лежащие в основе пирамиды. Объектом пристального внимания являются энергетический потенциал данного человека и способ, которым он используется.
И хотя, затянутый смертным туманом, тусклым стал свет в глазах Иша, все же посмотрел он на молодых. «Они предадут меня земле, — подумал он. — Я тоже предавал их земле. Только этим и живет человек. Род проходит, и род приходит, а земля пребывает вовеки».
Почти в тот же миг мы разом услыхали далекий перезвон бубенцов, скрип колес маленькой тележки и стук копыт. За стеной цветущих кустов кто-то ехал, судя по звукам, на пони — и этот кто-то не мог быть эльфом!
И рассмотрел нападавшего, который сделал по инерции шаг вперед и злобно уставился на меня, сжимая свой нож в кулаке. Клинок длиной с две ладони; простецкая городская работа. Самодельное подражание форменным кинжалам армии человеческого короля.
— А что, если Гандогар сломал и рельсы внутри тоннеля? — испуганно спросил Гоимгар. — А что, если мы слишком тяжелые и свалимся?
Они выехали из тоннеля и пересекли пещеру. Затем на пути им встретился огромный, высеченный из камня мост, под которым текла широкая подземная река. Шум воды даже заглушал скрип тормозов. Им в лицо повеяло влагой, но уже через мгновение они опять оказались в очередном тоннеле.
Пятое испытание, определявшееся жребием, представляло самую большую загадку. Каждый из соперников мог записать четыре предложения и бросить их в мешок, но какое именно предложение выпадет… на то будет воля Враккаса…
— Я не знаю, можно ли по ним еще ездить, — признался Гундрабур. — В древних записях, где речь идет об этих тоннелях, говорится, что часть пути разрушена и им нельзя пользоваться. Балендилин, принеси, пожалуйста, эти записи.
— Красиво, — задумчиво отметил он. — Белое на черном. — Он протянул гному кувшин и кружки. — Будем надеяться, что все так же будет обстоять и в Потаенной Стране, а добро победит зло. А теперь иди. Твой король хочет пить.
«Что же делать?», — в отчаянии подумал он. Но прежде чем он успел ей что-либо предпринять, она поспешно вышла из комнаты.
Тогда я ее переставил, имея в виду эмоциональную природу творчества Голованова. Все встало на место. Режиссерски сцена стала банальнее, но зато она точнее соответствовала интерпретации Голованова, его характеру, его темпераменту, его природе музыканта и театрального деятеля и даже, если хотите, его актерскому темпераменту.
Сорвиголова, почему ты никак не образумишься?
Каждому мужчине нужен такой человек, как Роберт Ли или как бригадный генерал 29-й дивизии: «Видели, как надо захватывать дом? Вам понятно? Теперь знаете, как это делается?» «Да, сэр». Нам нужен кто-то, похожий на моего дедушку, который мог бы научить нас «держаться в седле». Но Ли уже давно нет, бригадные генералы встречаются редко, и мой дедушка умер много лет назад. Куда нам идти? К кому обратиться? К самому неожиданному источнику.
— Оставайтесь внизу и ищите. — Король Идомора решил подняться на самую высокую башню, так как подозревал, что маг скрывается именно там. — Я — туда.
Но их доспехи, оружие, одежду, а в конце концов и тела постигла та же участь, что и стрелы. Невидимые силы действовали так быстро, что солдаты даже не успевали выйти из круга, где действовало заклинание. Люди рассыпались в прах в четырех шагах от Нод'онна, и осенний ветер сметал этот прах с белых плит. Остальные испуганно отпрянули.
Он понимал, что темнота коридора станет испытанием даже для его глаз. Дальше чем на десять шагов ничего видно не было.
— Ты еще пожалеешь об этом, Молоторукий! Когда Гандогар станет королем, уж я-то придумаю для тебя наказание.
Пахло жженым мясом: король ни разу не опускал кружку на землю из жалости к своим пальцам, но до сих пор не пролил ни капли.